Уже довольно давно задаюсь вопросом: где заканчиввется стремление быть лучше и начинается лицемерие?
Я просто не понимаю: если я довольно злобная и вспыльчивая, но стараюсь сдерживаться и никому не хамить, мне говорят: "Что ты строишь из себя паиньку?"
Если я чертовски эгоистична, но пытаюсь помогать другим, то как только я не могу справиться с собой и не оказываю помощи, которую в силах оказать, мне говорят: "Я с самого начала знал, что ты эгоистичная сука"
И, чёрт возьми, в чем суть? Я пытаюсь, я правда пытаюсь быть лучше. Так почему это считается лицемерием? То, что я веду себя не так, как хочу, не так, как мне было бы удобнее всего, называется притворством?
Я абсолютно ничего не понимаю.
24 January
1
21 January
Я запуталась в своих отношениях с подругой/уже-просто-знакомой. Мы как будто общаемся тупо по привычке. Если это можно назвать общением. Мы слишком изменились. Я слишком изменилась.
Молчание убивает дружбу? Или только симпатию?
Молчание убивает дружбу? Или только симпатию?
19 January
Я живу в небольших мечтах,
Где я точно могу быть собой.
Я люблю погрустить во снах,
Грусть же любит меня. Любой.
Где я точно могу быть собой.
Я люблю погрустить во снах,
Грусть же любит меня. Любой.
15 January
Я чего-то хочу, но не знаю чего,
Я куда-то лечу, но не вижу небес,
Я бегу от себя, привечаю врагов.
Я запутан мерцанием звёздных телес.
Слишком молод, чтоб быть умудренным творцом,
Быть поэтом не в мареве слов, а за ним.
Слишком стар, чтобы быть беззаботным юнцом,
Незаконченной песней, творимой другим.
Не уверен, что свет — обязательно свет,
Сомневаюсь, что тьма есть незыблемо зло.
Если твёрдой, как сталь, точки зрения нет,
Это значит, что нет и меня самого?
Я куда-то лечу, но не вижу небес,
Я бегу от себя, привечаю врагов.
Я запутан мерцанием звёздных телес.
Слишком молод, чтоб быть умудренным творцом,
Быть поэтом не в мареве слов, а за ним.
Слишком стар, чтобы быть беззаботным юнцом,
Незаконченной песней, творимой другим.
Не уверен, что свет — обязательно свет,
Сомневаюсь, что тьма есть незыблемо зло.
Если твёрдой, как сталь, точки зрения нет,
Это значит, что нет и меня самого?
11 January
Забываю о времени и читаю, читаю. У меня, в принципе, есть ещё куча дел, но я никуда не спешу. Не знаю, с чего такая пофигистичность, вроде обычно из меня как раз-таки ответственность так и перла. Просто… Разве не здорово просто погрузиться в абсолютно иной мир, может, более жестокий и честный, чем тот, в котором я живу, но в то же время невообразимо притягательный. Отрываться только на музыкальные упражнения и еду, не заморачиваясь тем, чтобы поспать. Я, кажется, забыла, как разговаривать, но не уверена, что меня это расстраивает. Если только чуть-чуть.
Но ничего, скоро книги кончатся, как и отведённое под возможность полениться время.
И всё вернётся на круги своя.
Но ничего, скоро книги кончатся, как и отведённое под возможность полениться время.
И всё вернётся на круги своя.
9 January
Из-за одной совершенной незначительной глупости чувствовать себя никчемной, всё портящей идиоткой.
Ммм, обожаю. Так скучала по этому.
Ммм, обожаю. Так скучала по этому.
4 January
Праздники. Кто бы знал, как я их не люблю. Нужно дарить подарки, а я жутко боюсь подарить что-то не то. Это даже забавно: я люблю дарить подарки, мне не жалко денег или времени, но, чёрт возьми, как же сильно я заморачиваюсь насчёт того, что мой подарок может не понравиться. Не самое нужное качество для душевного равновесия на нашей планете, у нас ведь так много праздников…
Но самым пикантным удовольствием является, конечно, пирушка. Ммм, обожаю их. 90% населения города просто в дрова, и при этом они шляются по улицам и орут во всю глотку. Я просто рада, что мои родители не пьют, а сестра, когда пьёт, не буянит.
Но самым пикантным удовольствием является, конечно, пирушка. Ммм, обожаю их. 90% населения города просто в дрова, и при этом они шляются по улицам и орут во всю глотку. Я просто рада, что мои родители не пьют, а сестра, когда пьёт, не буянит.
28 December
25 December
Ветер игриво пугает холодные капли,
Смело бежит и глядит мне с весельем в глаза.
Я недоволен, конечно: ладони озябли.
Только ему не решаюсь об этом сказать.
Тучи кому-то, быть может, ударят по нервам,
Слишком уж сер и уныл их полуденный вид.
Ну а по мне, так намного печальнее верный
Солнечный луч, обреченный навеки светить.
Тихо бреду по причудливым улочкам ночи,
Мне — наконец-то — спокойно, уютно во тьме.
Жалко, конечно, что скоро острее и звонче
Солнечным лезвием будет терзать меня свет.
Смело бежит и глядит мне с весельем в глаза.
Я недоволен, конечно: ладони озябли.
Только ему не решаюсь об этом сказать.
Тучи кому-то, быть может, ударят по нервам,
Слишком уж сер и уныл их полуденный вид.
Ну а по мне, так намного печальнее верный
Солнечный луч, обреченный навеки светить.
Тихо бреду по причудливым улочкам ночи,
Мне — наконец-то — спокойно, уютно во тьме.
Жалко, конечно, что скоро острее и звонче
Солнечным лезвием будет терзать меня свет.
21 December
Блин, мне нужен какой-нибудь талисман. Безделушка, вселяющая уверенность и помогающая справиться со всем внезапным дерьмом. Только где её взять?
20 December
В моих глазах виднеется сталь и лёд.
И зеркало зябко ёжится, чуть тускнея.
Мои слишком тонкие пальцы хотят в полёт
Над снежными нотами строгих пустых линеек.
В моей душе расцветают и спят цветы,
С любовью меня обнимая своими сердцами.
Я знаю, что скоро убью даже эти следы
Того, что не всё ещё дремлет под коркой хрустальной.
В моём мирке забывается солнца свет,
И тьма не проходит сквозь дымку ничьих ответов.
В моей голове ничего-то, по сути, и нет.
Лишь вспышками редко мерцают обрывки куплетов.
/В моих глазах обретается пустота/.
И зеркало зябко ёжится, чуть тускнея.
Мои слишком тонкие пальцы хотят в полёт
Над снежными нотами строгих пустых линеек.
В моей душе расцветают и спят цветы,
С любовью меня обнимая своими сердцами.
Я знаю, что скоро убью даже эти следы
Того, что не всё ещё дремлет под коркой хрустальной.
В моём мирке забывается солнца свет,
И тьма не проходит сквозь дымку ничьих ответов.
В моей голове ничего-то, по сути, и нет.
Лишь вспышками редко мерцают обрывки куплетов.
/В моих глазах обретается пустота/.
18 December
15 December
Выяснила свой самый главный страх. Я не боюсь смерти, насколько я могу это утверждать, ни разу не встретившись с ней лицом к лицу. Я не боюсь осуждения и кривотолков, и об этом я могу говорить уверенно. Я боюсь боли, но это не самое главное.
Я боюсь когда-нибудь оказаться в «мешке». В каземате, слишком низком, чтобы стоять, и слишком коротком, чтобы лежать. Я боюсь этой скованности, невозможности пошевелиться и что-то сделать, как физически, так и ментально. Ужаснее парализованности телесной только парализованность мысленная. Невозможность думать, принимать решения, осознавать ситуацию.
Почему я вообще взялась об этом рассуждать?
Это, по крайней мере, гарантирует, что я способна мыслить.
Я боюсь когда-нибудь оказаться в «мешке». В каземате, слишком низком, чтобы стоять, и слишком коротком, чтобы лежать. Я боюсь этой скованности, невозможности пошевелиться и что-то сделать, как физически, так и ментально. Ужаснее парализованности телесной только парализованность мысленная. Невозможность думать, принимать решения, осознавать ситуацию.
Почему я вообще взялась об этом рассуждать?
Это, по крайней мере, гарантирует, что я способна мыслить.
13 December
12 December